Заслуженная слава пришла к Василию Гроссману после смерти, когда была опубликована сначала за рубежом, а потом и у нас вторая часть — «Жизнь и судьба» — его сталинградской дилогии. Власти предержащие заявили, что этот роман, рукопись которого была по их приказу арестована, можно будет напечатать лишь через 250 лет. Параллельно со сталинградской эпопеей и после ее окончания Гроссман писал повести и рассказы. Добрая их половина при жизни автора не печаталась, им тоже маячило заключение на 250 лет.

Когда за рубежом после смерти Гроссмана была опубликована повесть «Все течет...», она вызвала такую ярость начальства, что в течение нескольких лет имя писателя было запрещено упоминать в печати. Впервые собранная полностью поздняя проза Василия Гроссмана, составившая этот том, открывает читателям новые грани замечательного таланта одного из самых крупных писателей XX века.